Неточные совпадения
И, глядя неотступно в лицо
корпусного командира, он подумал про себя, по своей наивной детской привычке: «Глаза боевого
генерала с удовольствием остановились на стройной, худощавой фигуре молодого подпоручика».
Еще секунда, еще мгновение — и Ромашов пересекает очарованную нить. Музыка звучит безумным, героическим, огненным торжеством. «Сейчас похвалит», — думает Ромашов, и душа его полна праздничным сиянием. Слышен голос
корпусного командира, вот голос Шульговича, еще чьи-то голоса… «Конечно,
генерал похвалил, но отчего же солдаты не отвечали? Кто-то кричит сзади, из рядов… Что случилось?»
— Хорошо, ребята! — слышится довольный голос
корпусного командира. — А-а-а-а! — подхватывают солдаты высокими, счастливыми голосами. Еще громче вырываются вперед звуки музыки. «О милый! — с умилением думает Ромашов о
генерале. — Умница!»
Смотр кончался. Роты еще несколько раз продефилировали перед
корпусным командиром: сначала поротно шагом, потом бегом, затем сомкнутой колонной с ружьями наперевес.
Генерал как будто смягчился немного и несколько раз похвалил солдат. Было уже около четырех часов. Наконец полк остановили и приказали людям стоять вольно. Штаб-горнист затрубил «вызов начальников».
— Нет, и эту, не выдумывай, пожалуйста! Мне сам
генерал сказал, сам все показывал… Какой же ты начальник караула? Я на тебя пожалуюсь
корпусному командиру!
— Как же, ваше высокопревосходительство, мы здесь останемся без них? — совсем новым, скромным и мягким голосом возразил инспектор: он был только генерал-майор, а
корпусный — полный
генерал.
В султановском госпитале шли непрерывные праздники. То и дело приезжал
корпусный командир, приезжали разные
генералы и штабные офицеры. Часто Султанов с Новицкою и Зинаидой Аркадьевной уезжали на обеды к
корпусному.
Через минуту главный врач стоял перед
корпусным командиром, вытянувшись и приложив руку к козырьку.
Генерал сурово сказал ему что-то и вместе с начальником штаба ушел в свой вагон.
Главный врач в недоумении развел руками, объяснил
корпусному врачу, в чем дело, и сказал, что не считает
генерала Трепова компетентным делать врачам выговоры в области медицины; не телеграфировал он о полученном выговоре из чувства деликатности, не желая в официальной бумаге ставить начальника санитарной части в смешное положение.
Корпусному врачу только и осталось, что перевести разговор на другое.
Этот
генерал совсем не хотел считаться с особенными симпатиями, которые питал
корпусный командир к султановскому госпиталю.
Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю,
корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.